|
ГУМАНИТАРИЗАЦИЯ УЧЕБНОГО ПРОЦЕССА В ТЕХНИЧЕСКОМ ВУЗЕ
Благодаря научно-технической революции за считанные десятилетия резко возросли требования, предъявляемые производством к технической интеллигенции. Теперь высококвалифицированным
представителем этой социальной группы считается не просто грамотный инженер, а инженер-исследователь, специалист творческого типа. Бурное развитие современной экономики заставляет занятых в ней работников постоянно расширять свой кругозор, выходить за рамки привычных схем, оплодотворять закостеневший технический менталитет подходами и принципами, которые, находя применение в гуманитарных областях знания, считались ранее бесполезными для производства.
Разумеется, отмеченные перемены не везде проявились так же ярко, как в развитых, передовых странах. Значит ли это, что отстающие общества могут пренебрежительно относиться к вопросам гуманитаризации экономики? Могут, если хотят и далее плестись в хвосте у признанных лидеров, питаясь объедками с их стола и испытывая в связи с такой нищетой состояние перманентного кризиса. Поэтому странам-аутсайдерам следует не только знать о проблеме работника нового типа, но, более того, ставить вопросы гуманитаризации значительно острее, чем ставят их страны-лидеры. Это касается и нашего отечества. Все мы мечтаем о том, что когда-то Россия снова станет могучей державой. Но для скорейшего достижения славного будущего уже сейчас надо повсеместно организовывать обучение специалистов, ориентированных на творчество.
К сожалению, российское техническое образование сталкивается с целым букетом чрезвычайно сложных проблем, и среди этого печального многообразия не последнее место занимают трудности
психологического характера, непосредственно влияющие на педагогическую деятельность. Я имею в виду тот самый технический менталитет, о котором упоминалось выше. Многим преподавателям-техникам свойственно чуть ли не религиозное почитание методологических принципов точных наук, в основе которых, как известно, лежит формальная логика. Стремление все подсчитывать и втискивать в жесткие рамки формул и схем в конце концов приводит к тому, что именно в этом начинают видеть суть научного познания, забывая о приоритете объективной реальности, теряя ее живое богатство за серой паутиной, плотно сотканной из технической терминологии и символики. Схема нагромождается на схему, идет грандиозная стройка, а вопрос о надежности фундамента и приемов строительства отодвигается до той поры, когда циклопический комплекс рухнет под напором незаметно изменившихся условий инженерного творчества.
Уже сейчас концептуальный каркас физики дает значительные трещины, подвергается сомнениям теория Эйнштейна, а многие преподаватели стараются не думать о назревающих переменах в теоретико-методологических основах научно-технической деятельности. Почему? Потому что в противном случае им пришлось бы совершить подъем на философский уровень науки, а к философии у техников традиционно существует стойкая антипатия, проявляющая себя либо в страхе, либо в презрении, либо в том и другом вместе.
Между тем только философский подход к проблемам какой-либо частной науки, будь то физика или технология машиностроения, позволяет приобрести подлинную свободу в обращении с основными понятиями и методологическими принципами данной области знания. Совокупность отдельных видов человеческой деятельности сливается в единый океан общественной жизни, и как раз об этом напоминает философия тем, кто стремится отгородиться от большого мира, замуровывая себя и свое частное знание в стенах самодельных гробниц. Речь идет об узкой специализации, от давнего преклонения перед которой нашему высшему образованию до сих пор не удалось избавиться, в то время как на Западе уже очень много сделано для ломки устаревших образовательных стандартов.
Существуют разные, иногда противоречащие друг другу представления о философии. На мой взгляд, под философией следует понимать такое знание, которое, неустанно перерабатывая содержание частных дисциплин, сплетает его в органическое целое и задает общую направленность научному поиску. При этом развитие философии предполагает знание главных, существенных достижений частных наук, а эти достижения в свою очередь имеют предпосылкой грамотное применение философских принципов. Здесь необходим высочайший уровень мышления, сочетающего строгую логику рассуждений с использованием широкого спектра как технических, так и гуманитарных фактов.
Вот на этом-то уровне владения своим предметом, на уровне свободного отношения к материалу, нехудо бы оказаться всякому преподавателю, с тем чтобы приобщить к этому искусству и студентов. Мне скажут: это не реально. Действительно, сейчас это только мечта. Но это такая мечта, которая непременно станет былью, причем довольно скоро - при условии, что каждый из нас, преподавателей и студентов, будет стремиться к ее осуществлению.
С чего же начать? Ответ вытекает из сказанного выше. Раз грамотное философствование предполагает знание разнообразных фактов, то прежде всего нужно расширять свой кругозор. Вот почему наряду с техническими дисциплинами важно с той же серьезностью и основательностью преподавать гуманитарные. Однако одной эрудиции мало. Само по себе многознание не дорого стоит, если оно не подкреплено логической культурой исследования - умением отбирать в бесконечном и безбрежном потоке информации самое главное, существенное, а затем систематизировать отобранные факты.
Кто-то возразит: не до жиру, быть бы живу. Но гуманитаризация - это не роскошь, а насущная необходимость. Россия не сможет занять в современном мире достойное место, если не будет смотреть в завтрашний день. Наши зарубежные конкуренты неустанно работают над тем, чтобы на рынке для нас остались только ниши, связанные с поставками сырья. И это у них здорово получается. Если мы не хотим прозябать в роли сырьевого придатка развитых стран, единственный выход - открывать новые ниши, разрабатывая принципиально новые технологии, выпуская качественно новые товары.
Конечно, очень важно знакомить студентов с техническим опытом развитых стран. Но во главу угла следует поставить не усвоение имеющегося опыта, пусть даже самого передового, а приобретение способности творить, способности быть открывателем новых путей в инженерной деятельности. Воспитание творческой личности и есть главная задача гуманитаризации учебного процесса.
|
|
|
|
О ПРЕДМЕТЕ ЛОГИКИ |
|
|
|
При преподавании любой науки чрезвычайно важно с самого начала определить ее предмет. При этом нужно избежать как жесткости, так и мягкости определения. |
|
|
При преподавании любой науки чрезвычайно важно с самого начала как можно точнее определить ее предмет, т. е. специфическую сферу ее интереса. С одной стороны, это необходимо для того, чтобы избежать экспансии в сторону смежных наук, а с другой - чтобы не отдать им какую-то часть из того, что по праву принадлежит данной конкретной науке.
Разумеется, виды научного знания не отгорожены друг от друга китайской стеной, но на первых порах, знакомя с основами какой-либо научной дисциплины, преподаватель должен очень четко, "по-китайски" очертить границы ее предмета. Размытые границы учебных предметов затрудняют студентам первичную ориентацию в научном мире, лишают их твердой почвы под ногами, заставляют их чувствовать себя крайне неуютно. Этот психологический дискомфорт приводит либо к растерянности, зажатости (студент не знает, о чем следует говорить в рамках данной науки и потому, чтобы не попасть впросак, предпочитает помалкивать), либо к залихватской раскованности в духе Хлестакова (студент болтает обо всем, воображая, что только о данной науке).
Однако, стремясь к максимально точному определению предмета, преподаватель рискует подойти к делу излишне строго, и тогда часть предмета данной научной дисциплины окажется вне очерченных им границ. Чрезмерная жесткость не менее вредна для педагогического процесса, чем чрезмерная мягкость, так как и в этом случае студент оказывается дезориентированным.
|
|
|
 Очерти круг своего интереса! |
С тем, что предмет логики - правильное мышление, практически никто не спорит. Споры возникают при конкретизации этого предмета. |
|
|
В дореволюционном учебнике Г. И. Челпанова сказано, что "логика может быть определена как наука о законах правильного мышления, или наука о законах, которым подчиняется правильное мышление" [1, 3]. Сделаем пару замечаний. Во-первых, логика бывает не только научной. Личная, доморощенная логика, как правило, не имеет научного, т. е. объективного и системного, характера, но при этом все же является логикой. Следовательно, определяя логику, надо исходить из того, что это знание, а не из того, что это наука. Во-вторых, знание считается научным, если это знание законов, поэтому излишне упоминать о законах, определяя логику как науку.
Если с учетом этих замечаний скорректировать определение Челпанова, то получится, что предмет научной логики (как и логики вообще) составляет правильное мышление. Это - истина, которую вряд ли кто станет оспаривать, причем истина, выраженная максимально кратко и точно. Проблемы начинаются при ее конкретизации, а нынешнее преподавание логики как раз и требует фиксировать предмет данной науки более конкретно по сравнению с дореволюционными временами.
Посмотрим, к каким результатам привела эта конкретизация в современных вузовских учебниках.
|
|
|
 Г. И. Челпанов |
По Ю. В. Ивлеву, предмет логики - это формы абстрактного мышления и формы развития абстрактного знания, причем первые изучает формальная логика, а вторые - диалектическая. |
|
|
"Основными (логическими) формами, в которых выражаются мысли, - пишет, например, Ю. В. Ивлев, - являются: понятие, суждение, теория и др. Основными формами, в которых происходит развитие знания, являются: умозаключение, проблема, гипотеза и др.
Логика изучает эти формы мыслей и формы развития знания, особые приемы и методы познания, применяемые на ступени абстрактного мышления, а также особые законы мышления" [2, 8].
Значит, предмет логики - это формы абстрактного мышления и формы развития абстрактного знания. Далее Ивлев уточняет, что формы мышления преимущественно рассматривает формальная логика, а формы развития знания - диалектическая, причем "в процессе познания методы формальной логики дополняются методами диалектической логики и наоборот" [2, 11].
|
|
|
 Учебник Ивлева |
Любой вузовский учебник логики есть, по существу, учебник формальной логики, а не логики вообще. В результате логика преподносится студентам ущербно - без учета ее диалектической стороны. |
|
|
Резонно предположить, что, назвав свой учебник "Логика", автор в равной степени обстоятельно представил в нем оба указанных выше варианта логического знания. Но, предположив это, мы ошибемся, и ошибемся не только в отношении данного учебника. Любой вузовский учебник логики есть, по существу, учебник формальной логики, а не логики вообще, и, чтобы не сбивать с толку неопытных читателей, каковыми, как правило, являются студенты, об этом следует заявлять уже в названии книги.
Почему учебники предлагают одностороннее, формальное изложение логики? Потому что, с точки зрения их авторов, никакой другой логики, помимо формальной, и быть не может. Это верно даже по отношению к таким авторам, как Ю. В. Ивлев. Казалось бы, он признает оба варианта логики - и формальный, и диалектический. Но, по существу, это не так.
Во-первых, по мнению Ивлева, диалектическая логика до сих пор не сложилась как наука, хотя и появилась в глубокой древности. "Длительное время, - пишет он, - предпринимаются попытки разработать логику диалектическую, предметом которой являются особые формы и закономерности развития знания" [2, 11]. Ясно, что Ивлев не верит в положительный исход этих попыток. Другое дело - логика формальная. О ней написано очень уважительно и даже утверждается, будто она "одна из древнейших наук" [2, 12].
Во-вторых, диалектическая логика в интерпретации Ивлева совершенно не нужна как особая логика, которая качественно отличается от формальной. Ведь если, как он утверждает, предметом диалектики являются формы развития знания, то диалектическая логика - это знание формальное. Она должна быть разделом формальной логики, в котором изучаются не просто формы мышления, а формы развития мышления. Любопытно, что к последним, как мы видели, Ивлев относит умозаключение - одну из трех основных форм абстрактного мышления, несомненную часть предмета формальной логики.
|
|
|
 Формальная логика:
на страже порядка |
Предметом диалектической логики является не то, что любят подсовывать ей представители формальной логики, т. е. не формы развития. Настоящий ее предмет - развитие форм, содержание абстрактного мышления.
Пренебрежительное отношение к диалектике ведет к тому, что логика предстает в искаженном виде. Без равного учета формальной и диалектической сторон логики невозможно понять и ее современное состояние, и ее историю. |
|
|
На самом деле предметом диалектической логики является не то, о чем говорит Ивлев, т. е. не формы развития, а развитие форм, содержание абстрактного мышления. Рассматривать мышление содержательно означает не что иное, как рассматривать движение, изменение, развитие его форм.
Пренебрежительное отношение к диалектической логике ведет к тому, что логика вообще, единое логическое знание предстает в искаженном, одностороннем виде - как формальная логика. Между тем и формальная, и диалектическая сторона одинаково важны для понимания логики. Без равного учета этих сторон невозможно понять и современное состояние логики, и ее историю.
Посмотрите, как выглядит эта история у Ивлева [2, 12-14]. Во-первых, она дается раздельно для формальной и диалектической логики, что создает впечатление их полной независимости друг от друга. Поскольку и та и другая - логика, трудно поверить в отсутствие постоянной связи между ними, но эта связь отражена в их истории лишь в виде имен Платона и Аристотеля.
Во-вторых, о развитии формальной логики сказано гораздо больше, чем о развитии диалектической, хотя отмечено, что последняя представляет собой такое же древнее знание, как и первая. При такой подаче материала легко вообразить, будто история формальной логики по совершенно непонятным причинам намного богаче и интереснее истории, которую имеет диалектика.
В-третьих, развитие логики выглядит не как развитие, т. е. внутренне детерминированный процесс, а как ряд сдвигов, обусловленный внешними для данного знания причинами. Формальную логику двигали, по Ивлеву, сначала потребности ораторского искусства, потом - запросы математики. Что касается диалектической логики, то здесь движение определяли потребности философии, какие именно - не уточняется. Почему же так получилось, почему исчезло развитие, самостоятельное движение логики? Источником самодвижения логического знания является борьба его противоположных сторон - формальной и диалектической, поэтому, когда логику берут односторонне, ее история неизбежно теряет черты развития.
|
|
|
 Диалектическая логика:
да здравствует революция!
 История логики - это борьба ее формальной и диалектической сторон
|
С более или менее явным формально-логическим креном история логики рассматривается во всех вузовских учебниках по названием "Логика". |
|
|
С более или менее явным формально-логическим креном история логики рассматривается и в других вузовских учебниках. В пространном очерке А. Д. Гетмановой [3, 329-391] она преподносится как история формальной логики, разбавленная невнятными вкраплениями, посвященными диалектике. Например, о Гегеле в этом очерке написано так: "Он критиковал Канта, в том числе и по вопросам логики, но его критика осуществлялась с позиций идеалистической диалектики. Логика у Гегеля совпадает с диалектикой. Поэтому, критикуя формальную логику, он отвергает последнюю… Рациональное зерно философии Гегеля - диалектика" [3, 342]. То ли Гетманова ругает Гегеля за его диалектику, то ли хвалит - не понять.
У Е. К. Войшвилло и М. Г. Дегтярева история логики вообще обошлась без диалектики [4, 33-38]. И не мудрено, ибо эти авторы знают лишь одну логику - формальную. "Предметом логики являются исторически сложившиеся формы и приемы познания", - безапелляционно заявляют они [4,21], не считая, впрочем, ошибкой брать в качестве предмета логического знания правильное мышление [4, 9].
|
|
|
 Учебник Гетмановой |
Логика обязана работать не только с формами мышления, но и с их содержанием, т. е. обязана быть не только формальной, но и диалектической. |
|
|
Но, во-первых, правильность или неправильность мышления здорового человека (логика изучает только такое мышление) имеет смысл обсуждать лишь в том случае, если оно абстрактное, а не конкретное (наглядно-образное), и, во-вторых, эта правильность зависит как от формы мышления, так и от его содержания. Поэтому, если вы согласны с тем, что предмет логики - правильное мышление (а с этим согласны практически все), то должны согласиться и с тем, что данный предмет - форма и содержание абстрактного мышления, или мышление как абстрактная форма и абстрактное содержание.
Таким образом, логика обязана работать не только с формами мышления, но и с их содержанием, т. е. обязана быть не только формальной, но и диалектической.
|
|
|
 Учебник Войшвилло и Дегтярева |
То, что авторы учебников оказывают явное предпочтение формальной стороне логики, говорит не столько о предвзятом отношении или злом умысле, сколько о неумении работать на философском уровне логического знания. |
|
|
То, что авторы учебников оказывают явное предпочтение формальной стороне логики, отодвигая диалектику на задний план или вообще игнорируя ее как псевдологическое знание, говорит не столько о предвзятом отношении или злом умысле, сколько о неумении работать на философском уровне логического знания. При формальном подходе к мышлению можно уйти от философских проблем, при диалектическом сделать этого нельзя.
Для примера возьмем по одному из основных принципов формальной и диалектической логики: принцип тождества первой логики и принцип единства и борьбы противоположностей второй.
|
|
|
|
|
|
|
Принцип тождества обычно выражают примерно так: "Всякая мысль тождественна себе". Можно сказать и проще: "Всякая мысль есть только она сама". Символически данный принцип записывают в виде математического равенства: А = А.
Где здесь философская глубина? Ее нет. Напротив, мы видим явную апелляцию к обыденному опыту, к здравому смыслу обычного, рядового человека. Обсуждение принципа тождества кажется проявлением теоретического занудства. И другие принципы формальной логики выглядят как очевидные, банальные истины, оспаривать которые просто глупо.
Теперь обратимся к диалектическому принципу единства и борьбы противоположностей. Обычно его формулируют для любого предмета, в том числе и для мысли, ибо ее тоже можно рассматривать как предмет, правда, предмет особый, нематериальный. Отступим от обычной формулировки данного принципа и, чтобы легче было проводить сравнение с принципом тождества, скажем не о предмете вообще, а только о мысли. Получится вот что: "Всякая мысль имеет в себе свою противоположность и отталкивает ее от себя".
Здесь сразу же захлестывает крутая волна философии. Принцип единства и борьбы противоположностей бросает вызов житейскому представлению о мысли, звучит как пощечина здравому смыслу обывателя. Если в принципе тождества всякая мысль есть всего лишь сама эта мысль, то в принципе единства и борьбы противоположностей всякая мысль изначально двоится: это она и не только она, она и ее противоположность.
|
|
|
 Главный представитель диалектической логики -
Г.В.Ф. Гегель,
великий немецкий философ |
|
|
|
Очевидно ли такое раздвоение мысли? Нет. Столь же неочевидными истинами являются и другие принципы диалектической логики. Поэтому и пугают они не искушенных в философии людей, в том числе авторов учебников логики. Конечно, гораздо проще глядеть на знаменитую фразу Сократа "Я знаю, что я ничего не знаю" через призму формально-логического принципа непротиворечия и видеть в этой фразе всего лишь проявление вопиющей непоследовательности мышления (именно так поступил Ивлев [2, 36]), чем искать в ней философскую глубину, применяя трудоемкий, требующий творческого отношения к делу диалектический анализ, но обвинять, пусть и косвенно, одного из умнейших представителей человечества в логической безграмотности, в неумении последовательно излагать свои мысли значит противоречить историческим фактам, не говоря уже о том, что выглядит это очень некрасиво.
ЛИТЕРАТУРА |
|
|
 |
|
|
|
1. Челпанов Г. И. Учебник логики. - М.: Изд. Группа "Прогресс", 1994. - 248 с.
2. Ивлев Ю. В. Логика: Учебник. - М.: Изд-во МГУ, 1992. - 270 с.
3. Гетманова А. Д. Логика: Для педагогических учебных заведений. - М.: Новая школа, 1995. - 416 с.
4. Войшвилло Е. К., Дегтярев М. Г. Логика: Учебник для вузов. - М.: Гуманит. изд. Центр ВЛАДОС, 1998. - 528 с.
|
|
|
|
